Игумен Нектарий (Морозов) «Молитва — это шаг по воде. Как научиться беседовать с Богом?»
В сознании современного человека молитва занимает далеко не первое место. И почему так происходит — объяснять не надо: слишком мы поглощены добычей хлеба насущного, решением сиюминутных проблем и не часто поднимаем глаза к Небу, к Богу. Но если случаются какие-то критические ситуации, из которых, казалось бы, нет выхода, мы всем существом своим устремляемся к Тому, Кто нас создал и хранит на всех наших жизненных путях, — пусть порой и неосознанно устремляемся. И тогда молитва перестает быть абстрактным понятием, содержание его становится насущной необходимостью — ведь это способ связаться с Господом, получить необходимую помощь, утешение…
О том, что же такое молитва и как на нее настроиться, мы беседуем с игуменом Нектарием (Морозовым).
Ближе, чем воздух
— Отец Нектарий, о чем должен знать и помнить человек, который решил впервые обратиться с молитвой к Богу?
— Прежде, чем приступать к молитве, человеку хорошо бы иметь в уме и в сердце знание о том, что Господь к нам ближе, чем самые близкие наши люди. И даже ближе, чем воздух, которым мы дышим. Нет такой скорби, такой беды, просто мельчайшего обстоятельства, о которых бы Бог не знал, которые не являлись бы предметом Божественного попечения. В духовном завещании преподобного Серафима Вырицкого «От Меня это было», написанном в форме диалога Господа и человеческой души, сказано: все, что в нашей жизни происходит, все, что касается человека, касается и зеницы ока Божественного. В этом смысле молитва к Богу столь же естественна для человека, как обращение ребенка к матери или к отцу: родители любят свое чадо, никогда его не бросят в беде, на любую просьбу откликнутся. Так же и Господь слышит каждое наше прошение и обязательно откликается… Но нельзя забывать, что порой Он делает это не так, как бы мы этого хотели, а так, как Он сочтет для нас более полезным. Ведь часто мы видим наилучший для себя исход из той или иной ситуации в одном, а Бог знает, что благо наше — совершенно в другом.
— Может быть, имеет смысл как-то более понятно, конкретно формулировать свою мысль, свое прошение, когда мы обращаемся к Господу?
— Нет, дело не в этом. Несовпадение между тем, чего мы хотим от Бога, и тем, что получаем, существует вот почему: для себя мы благо в земных категориях определяем, а Господь ищет для нас благ вечных. Однако такое несовпадение — всегда к нашему благу, даже если мы сначала этого не понимаем.
Однако, молясь, мы должны осознавать, что Богу говорим. Молитва, конечно, может быть и бурным потоком жалоб, просьб, ведь это еще и разговор с Тем Единственным, Кто только и может утешить. Если же мы находимся в более ясном, трезвом состоянии, то нужно обязательно обдумать то, с чем обращаешься к Богу. Дело в том, что иногда человек вроде бы и молится, но спроси его — о чем, а он и объяснить не сумеет… Преподобный Иоанн Лествичник учил, что мы должны готовиться к молитве, как к разговору с царем, то есть заранее продумывать свою речь, иначе есть риск быть не услышанным или вовсе — изгнанным с позором.
Господь Сам учит молиться
— Есть специальные книги, по которым, на первый взгляд, проще молиться, — молитвословы. Можно ли отступать от слов молитв, которые были придуманы не нами?
— Впервые человек, искренне стремящийся к общению с Богом, все-таки молится не по молитвослову. Ведь первый раз возносить слова ко Господу нас заставляет какое-то конкретное событие, особая нужда. И в такие моменты мы, еще не зная ничего о молитвословах, самостоятельно находим нужные слова — это похоже на то, как ищет слова ребенок, который учится говорить. Да даже и не слова — жесты, какие-то знаки, выражающие наши насущные потребности. Часто человек, искренне молящийся впервые, понятен лишь одному Богу и себе, и даже себе — не вполне.
Молитвослов попадает к нам в руки, когда мы уже осознанно начинаем жить церковной жизнью. И огромная часть этой жизни — утренние и вечерние молитвы, каноны перед Святым Причастием, благодарственные молитвы после него. И у нас могут возникнуть трудности: одно дело — молиться в конкретной нужде своими словами, а совсем другое — молиться о том, о чем молились святые. Часто приходится слышать такой вопрос: почему я должен повторять слова молитв, которые мне не принадлежат? Ответ очень простой: потому, что мы молимся о сиюминутных нуждах, а святые молились о единой и глобальной нашей потребности — о спасении. Ведь часто бывает так: миновала беда, и мы и не знаем теперь, как молиться и о чем. А святые знали, о чем просить у Бога, потому что Дух Святой их наставлял. Святые молились не только о спасении как о конечном итоге нашего земного бытия — они просили о частных, но для спасения очень важных вещах: о добродетелях смирения и простоты, о терпении и кротости, о даре прощения обидчиков, и в том числе — о даре… молитвы. Мы ничего не можем без Бога — и научиться молиться без Него тоже не можем.
Ежедневная молитва, высказанная словами, которые до нас произносили святые, постепенно образовывает душу человека. Удивительная вещь: многие люди, воспринимающие поначалу слова молитв из молитвослова как чужие слова, спустя какое-то время начинают воспринимать их как свои собственные. И порою, молясь Богу «своими» словами, обнаруживают, что «их» слова — это слова, уже когда-то сказанные святыми.
— А если что-то непонятное в молитвослове есть — как быть? Нельзя же, как попугай, повторять слова, смысла которых не понимаешь…
— Первоначально, конечно, какие-то слова могут показаться непонятными. Однако если молиться внимательно, из общего контекста многое станет понятным: бОльшая часть церковно-славянского языка очень похожа на русский. О том, что совсем неясно, можно спросить у священника или обратиться к интернету.
Сегодня иногда предлагают перевести церковно-славянские молитвы на русский язык. Однако при переводе из них уходит тепло, поэзия, язык становится сухим и деловым. Более того — иногда даже сугубо светский человек, молясь Богу, вдруг начинает изобретать какой-то особый язык — более возвышенный, чем тот, которым мы говорим каждый день. Посмотрите: люди объясняются в любви совсем не так, как говорят обычно, влюбленный использует (или старается, по крайней мере) высокий стиль, пытаясь сказать о своих чувствах.
Молитва как личное общение
— В некоторых молитвословах рекомендуется в разных жизненных ситуациях молиться определенному святому. С одной стороны, это понятно, но с другой — довольно опасно, потому что может привести к потребительскому отношению к святым, к молитве, к Богу. Как этого избежать?
— Потребительское отношение к молитве напоминает религиозные взгляды древних язычников: в пантеоне римлян и греков определенное божество отвечало за то или иное направление жизнедеятельности. Когда люди начинают так относится к христианским святым, то, наверное, нужно понять, что они находятся в заблуждении относительно понимания смысла молитвы. Молитва — это не средство достижения какой-то цели, а способ общения с Богом или со святыми. Молитва гораздо важнее, чем любое временное благо, о котором мы просим, потому что когда человек находится в состоянии Богообщения, ему кроме этого и не нужно ничего. Даже и просить ни о чем не нужно — человек знает, что Господь в любое мгновение о нем заботится. Такое доверие — следствие правильной молитвы к Богу.
Молитва святым — это молитва, в которой реализуется узнавание наших братьев бОльших, тех, кто еще живя земной жизнью, так любил людей, что в некотором смысле уподоблялся Богу, всех Милующему и Всепрощающему. Теперь святые, оказавшись у престола Божия, побуждаемые Духом Святым, любят нас еще больше и — откликаются на наши молитвы. Мы же, молясь святым, узнаем их, как друзей, как близких людей, и внутренне меняемся, стремимся им подражать. Но еще больше это проявляется в молитве к Господу. Когда человек молится, молится по-настоящему, он меняется: становится более мягким, более кротким, более смиренным — уподобляется Богу. Другими словами, в молитве происходит некое прояснение в человеке образа Божия, появляется реальная возможность уподобления Ему.
Справедливости ради нужно сказать, что в Церкви существует традиция молиться святым в тех нуждах, в которых они помогали окружающим при своей земной жизни и откликались на которые после своей кончины. Например, мы знаем, что великомученик Пантелеимон был врачом, многих исцелял — естественно ему молиться в болезни. Хотя если человек особенно расположен к святителю Николаю Чудотворцу, об избавлении от недуга можно просить и его, прибегая к нему, как к другу Божию, как к ходатаю перед Ним. Самое главное — святой не должен превращаться в подобие кнопки, при нажатии на которую достигается нужный результат. Если молитва святому, то есть общение с ним, носит личный характер, то тогда эта молитва естественна и оправданна.
…А молитвословы, где содержаться указания, в каком случае и кому молиться, сами по себе злом не являются. Злом они могут оказаться для человека, который понимает религию очень примитивно. Условно говоря, если молитвослов — всего лишь «инструкция по применению святых», то ничего хорошего из этого не получится.
Жизнь на просторе
— А как быть, если в какой-то момент вдруг — раз, и больше не хочется молиться? Вот не идет разговор с Богом по душам, хотя головой ты и понимаешь, что надо бы Господу о себе рассказать…
— Наша душа в каком-то смысле похожа на дитя. И если им не заниматься — не разговаривать с ним, не ходить с ним гулять, не читать ему книги, не играть с ним, — то ребенок будет дичать, станет невоспитанным, грубым, на него будут жаловаться учителя, товарищи по школе, возможно, у него даже начнутся нелады с законом… Очень плохо, когда человек не занимается своей душой, не разговаривает с ней, не назидает самое себя, — ведь душа наша жива, она требует заботы о себе, скорбит и возмущается чем-то, требует объяснения. Очень важно, чтобы наш ум, который в большей степени, чем душа, умеет отличать плохое от хорошего, свет от тьмы, с ней беседовал, объяснял бы ей, как нужно себя вести, от чего отказаться, что потерпеть, к чему склониться. Когда подобная воспитательная работа с собственной душой имеет место — человек молится не из-под палки: молитва является, с одной стороны, логическим завершением подобной работы, а с другой — основой для нее. Да, это процесс, идущий по кругу: без работы над собой не будет молитвы, а без молитвы — работы над собой.
Почему молитва решительно необходима человеческой душе? Потому что единственным источником бытия для человека является Бог. И если живым существам необходима для поддержания жизни благоприятная питательная среда, то человеку, его душе, необходимо питание для духа. Господь — даже не источник жизни, Он — Жизнь самая. Молитва же — способ находиться в потоке этой жизни, быть для него открытым. Лампочка не может светиться, пока выключен ток. Так и человек — он не может жить, если не будет на нем благодати. Когда человек не молится, его душа постепенно начинает умирать. Жизнь в ней, конечно, некоторым образом тлеет, как уголек, но это не жизнь — прозябание. Только молитва душу оживляет. Размышление о Боге, память о Нем — тоже некая аналогия молитвы, ведь человек не может молиться постоянно. И мысль о Господе душу поддерживают.
Молитва обладает удивительным свойством — она раздвигает стены темницы, в которую нас порой загоняет жизнь. Часто у нас возникает ощущение тесноты бытия: не хватает времени на что-то, нет денег, кто-то не любит, какая-то сложная ситуация создалась. Молитва выводит нас на простор, где мы обретаем Божественную помощь. И если человек не молится, это ощущение простора жизни человеку незнакомо. Если и посещает оно сердце, то только чудом, ненадолго.
— В одной из молитв есть такие слова: «Верую, Господи, помоги моему неверию». Получается, что мы молимся Богу, в Которого плохо верим, чтобы Он даровал нам веру?
— Вспомним, откуда те слова, о которых вы говорите. Это слова отца, который привел к Спасителю своего сына, одержимого нечистым духом. Никто не мог помочь одержимому, а Господь сказал его отцу: «Если ты веру имеешь, то все возможно». И человек этот, чей сын нуждался в чуде, понимая, как мало в нем веры, воскликнул: «Верую, Господи, помоги моему неверию!».
На эти слова Господь всегда откликается — но откликается самыми разными способами. Иногда Он живо удостоверяет человека в Своем бытии — и это дает живую веру. Иногда Бог ставит человека в такую ситуацию, в которой находился апостол Петр на Галилейском море, — Иисус, стоя на воде, сказал Своему ученику: «Иди ко Мне»… Идти человеку к Богу оказывается столь же трудно, как и апостолу Петру трудно было в первый раз ступить на морскую волну. А христианская жизнь этого хождения по воде от человека постоянно требует. Если человек молится хотя бы более или менее внимательно, то он видит некую связь жизни с молитвой. Не молитвы с жизнью только лишь, но и наоборот. Вот человек помолился — и Господь тут же начинает что-то в жизни человека по этой молитве выстраивать. И если человек этот урок, эту возможность использует, то в нем оживает вера. Потому что каждый шаг по воде в человеке веру оживляет. Вот ты решаешься на что-то, чего ты боишься, в чем ты не уверен, но доверяешься Богу и вера — оживает. Потом оживает и молитва. И молитва снова оживляет веру, потому что человек приобретает еще более глубокий опыт общения с Богом.