Псалом Давиду, к Голиафу, 143

Таково надписание сего псалма у нас в славянской Псалтири. В русской Псалтири, переведенной с еврейского, сие надписание читается просто: «псалом Давида». В сей Псалтири слова «против Голиафа» поставлены в скобках. Эти слова в древних еврейском и халдейском кодексах считались отсутствующими. Даже в экзаплах Оригена и в безукоризненных списках LXХ толковников, по свидетельству блж. Феодорита, этих слов не было [6, с. 667] Незначительное само по себе прибавление сих слов к надписанию, как думают некоторые, сделано, должно быть, LXX толковниками, просвещенными божественным светом и принявшими во внимание слова 10-го стиха, где упоминается об избавлении Давида от меча люта. Посему и будем рассматривать сей псалом как благодарственную песнь Богу за одержанную Давидом победу над врагами, с молитвою о благоденствии его народа.

Пс.143:1–2 Благословен Господь Бог мой, научаяй руце мои на ополчение, персты моя на брань. Милость моя и прибежище мое, заступник мой и избавитель мой, защититель мой, и на Него уповах: повинуяй люди моя под мя.

С первых же слов псалма нетрудно заметить, что это голос не Давида – мужа браней, искушенного в воинских подвигах, – но еще недавнего мирного пастыря Давида, еще не привыкшего к сражениям и только в первый раз с надеждою на помощь Божию поднимающего руку свою на врага отечества. Чувствуя в сердце великую благодарность к Богу за оказанную Им великую милость и помощь против врага, пророк как бы затрудняется в самых выражениях этой благодарности. И прежде всего, он благодарит за внушение того простого способа поражения врага, какой был им употреблен в бросании камня из пастушеской пращи в предназначенную цель, словами: научаяй руце мои на ополчение, персты моя на брань. Последнее выражение: научаяй руце мои на ополчение, «приличествует и нам, – говорит блж. Феодорит, – потому что, по освобождении от диавольского мучительства, научены мы Богом, как вести брань, делая руками правду, а перстами полагая на челе печать креста» [6, с. 668]. Затем, продолжая изливать благодарные чувства к Богу, пророк поименно перечисляет те свойства и выражения благоволения Божия к нему, какими он уже пользовался, и говорит: Господь «милость моя и ограждение мое, прибежище мое и избавитель мой, щит мой, – и я на Него уповаю; Он подчиняет мне народ мой» (пер. с евр.) (повинуяй люди моя под мя). Последними словами пророк указывает на то, что Самим Богом он назначен быть царем израильского народа, и что Господь Бог Своею властию заставляет сей народ повиноваться ему, как законному царю.

Пс.143:3–4 Господи, что есть человек, яко познался еси ему? Или сын человечь, яко вменяеши его? Человек суете уподобися: дние его яко сень преходят.

Исполненный чувства благодарности и глубокого благоговения пред Богом, Давид мысленно поставляет себя в отношения к Богу, существу высочайшему и неограниченному. Как пророк, как человек, вдохновенный Духом Святым, он имеет достаточные понятия о величии существа Божия. Но что же при этом человек, какое значение имеет он в отношении к верховному и неограниченному существу Божию? Размышляя о сем, пророк ставит вопрос: «Господи! что есть человек, что Ты знаешь о нем, и сын человеческий, что обращаешь на него внимание?» (пер. с евр.). И из поставленного таким образом вопроса выводит заключение о немаловажности природы человеческой в очах Божиих. Если Бог, столь высочайшее существо, знает человека, и это ограниченное и несамостоятельное дело творческих рук удостоивается Его внимания, то, значит, и он – человек – немаловажное существо, и его человеческая природа имеет значение пред Богом. В другом псалме (Пс.8:6–7), отвечая на такой же вопрос, пророк говорит: «Не много Ты умалил его пред ангелами; славою и честию увенчал его; поставил его владыкою над делами рук Твоих, все положил под ноги его» (пер. с евр.). «Следовательно, – говорит св. Иоанн Златоуст, – велик должен быть тот, кто познает Бога, или лучше – будет познан от Него; и не только этот, но и тот, кому Бог откроет Себя. Посему, весьма хорошо сказали семьдесят толковников: noзнался еси ему, – выражая, что не мы открыли, но Он Сам открыл Себя нам. Впрочем, в словах: что есть человек, – говорится о человеческой природе. Правда, велика и природа человеческая, но если иметь в виду познание, какого она удостоилась, то в сравнении с ним она весьма несовершенна» [7, с. 1116–1117]. К сему святительскому слову нужно добавить, что действительно велика была природа человеческая, когда она вышла из рук Творца, Который сотворил мужа и жену по образу Своему и по подобию (см. Быт.1:26–27). Но увы! Человек не сохранил образа Божия и богоподобных свойств данной ему от Бога природы. Непослушанием Богу и нарушением заповеди Божией он глубоко пал и удалился от Бога. С течением времени, ниспадая все глубже и глубже, современный Давиду человек суете уподобися: «дни его – как уклоняющаяся тень». Человек уподобляется суете тогда, когда нерадит о спасении, которое для всех уготовляется Богом, не хотящим смерти грешника, но желающим всем «спастися и в разум истины прийти» (Иез.33:11; 1Тим.2:4), когда нерадением или явным упорством отвергает совет Божий о спасении его (см. Мф.23:37; Деян.7:51). У человека, преданного суете, вся жизнь полна суетности; и все труды и занятия его, и все заботы его, и все радости и удовольствия, – все исполнено суеты. Преданные суете люди типично изображены в притче Христовой о званных на вечерю, т.е. ко спасению и участию в Царстве Христовом. Как бы сговорившись, они начали извинять себя житейскими делами, что не могут участвовать в приготовленном для них пиршестве. Первый сказал: я купил землю, и мне нужно пойти посмотреть ее. Другой сказал: я купил пять пар волов, и иду испытать их. Третий: я женился, и потому не могу прийти (Лк.14:18–20). Таковы все, уподобившиеся и преданные суете, все, предпочитающие земные обязанности небесным, удовольствия мира сего благам Небесного Царства, – и оттого вся жизнь их проходит, как уклоняющаяся тень (дние его яко сень преходят).

Пс.143:5–6 Господи, преклони небеса и сниди: коснися горам, и воздымятся: блесни молнию, и разженеши я: посли стрелы Твоя, и смятеши я.

Такими же словами и выражениями, какими здесь пророк умоляет Бога, в псалме 17 рассказывает он о том, как Господь Бог избавил его из руки Саула и от всех врагов его (см. Пс.17:8, 10, 15). Как тогда, по молитве пророка, при поражении врагов его, тряслась земля и дымились горы от прикосновения десницы Божией, блистала молния, летели стрелы и приводили в смятение врагов, – словом, происходили такие же, точнее, подобные тем, небесные явления, какие были видимы во время синайского законодательства; так и теперь молится пророк: «Приклони, Господи, небеса и сойди; коснись гор, и воздымятся. Блесни молнией и рассей их, пусти стрелы Твои и расстрой их» (пер. с евр.). Давид молится, чтобы Господь Бог поступил так с его врагами для устрашения их, чтобы столь страшными угрозами навести страх на гордых, высокоумных и преданных суете людей, которые сами собою не рассуждают о малости и ничтожности человеческой природы. С тою же целию, по свидетельству пророка Моисея, наведен был страх и на израильский народ, чтобы более вразумить и смирить его (Исх.20:20). Таким образом, теми же словами пророк и прошедшие благодеяния Господа благодарственно прославляет, и о будущих милостях просит, желая выразить, что как прежде он был избавлен от бедствий чудным и необыкновенным образом, так надеется спастись и в предстоящих угрожающих ему опасностях. По словам Евсевия, «в высшем значении молниею называет пророк евангельскую проповедь, которою рассыпаны полчища злых демонов, а стрелами – св. апостолов, посредством которых вонзил стрелы в мысленных врагов» [7, с. 1118].

Пс.143:7–8 Посли руку Твою с высоты, изми мя и избави мя от вод многих, из руки сынов чуждих, ихже уста глаголаша суету, и десница их десница неправды.

В таких словах пророк продолжает молитву свою к Богу о помощи против врагов, на которых он указывает здесь под образом вод многих. В переводе с еврейского такими словами изложена эта молитва: «Простри с высоты руку Твою, избавь меня и спаси меня от вод многих, от руки сынов иноплеменных, которых уста говорят суетное и которых десница – десница лжи». Пророк ожидает помощи и спасения не от людей, но от Бога, Которого и умоляет послать эту помощь с высоты небесной и избавить его от вод многих, говоря как бы так: пошли, Господи, помощь Твою с высоты небесной и избавь меня от многих и чрезмерных опасностей, которыми я, как многими водами, окружен и потоплен. Тех же врагов называет сынами чуждих, под именем которых разумеет не столько необрезанных язычников, сколько извергов иудеев, всуе хвалившихся обрезанием плоти, и уста их глаголаша суету, которой они были вполне преданы, как это изъяснено при объяснении стиха 4. «Чуждыми сынами, – говорит св. Иоанн Златоуст, – мне кажется, пророк называет людей, отчуждившихся от истины, тех, которые живут порочно, любят неправду, произносят безумные речи, не говорят ничего полезного». А св. Афанасий под сынами чуждыми «разумеет неверных иудеев», и пророк, говоря о них далее, прибавляет: и десница их десница неправды. Здесь нужно принять во внимание древний обычай, сохранившийся и до наших дней, когда, для удостоверения в верности сказанных слов, давали друг другу руки, о чем упоминается и в притчах Соломона: «В руку руце вложивый неправедно, не без муки будет» (Притч.11:21), т.е. не останется без наказания. Таким образом, пророк, молясь об избавлении его от таких людей, которых он называет сынами чуждыми, глаголющими суету, говорящими о том, что не стоит никакого внимания, их же называет и людьми вероломно нарушающими обычай подачи правой руки в удостоверение правды, потому что десница их в таких случаях оказывается десницей неправды.

Пс.143:9–11 Боже, песнь нову воспою Тебе, во псалтири десятоструннем пою Тебе: дающему спасение царем, избавляющему Давида раба Своего от меча люта. Избави мя и изми мя из руки сынов чуждих, ихже уста глаголаша суету, и десница их десница неправды.

После того, как Давид пророк в предыдущих стихах достаточно воспел благодарность свою Богу за помощь, оказанную ему в победах и поражениях врагов, и, быв уверен в том, что Господь Бог и в будущем не оставит его Своею помощию, он выражает намерение составить и воспеть еще песнь во славу Божию: Боже! песнь нову воспою Тебе. И ранее того было составлено им немало песней в благодарность Богу, а вот ныне, говорит, я воспою новую песнь для того, чтобы на десятиструнной псалтири торжественно прославить Бога за то, что Он дает спасение царям и в особенности за то, что избавил Давида раба Своего от меча люта, которым хотел убить его филистимлянин Голиаф. О десятиструнной псалтири и других музыкальных инструментах, употреблявшихся при богослужении во времена Давида и после него, достаточно сказано при объяснении псалмов 32 (ст. 2) и 91 (ст. 4). Упоминая о спасении царей, пророк разумеет, во-первых, себя, а затем и будущих преемников своих, которые, вступая на царство, принимали власть и помазание от Самого Бога, почему и назывались рабами Божиими. Далее, в стихе 11, пророк повторяет те же слова молитвы об избавлении от врагов, какими молился в стихе 7 и 8, и повторяет, конечно, для того, чтобы усилить свою молитву. «Избавь меня и спаси меня от руки сынов иноплеменных, которых уста говорят суетное и которых десница – десница лжи» (пер. с евр.). По объяснению блж. Феодорита, «не напрасно сие повторение: имея говорить о благоденствии их, он порицает их в лукавстве, чтобы приклонить Бога на помощь. Те, говорит, которые столько злословят Тебя и живут в неправде и лукавстве, плывут при благоприятных ветрах и, получая от Тебя изобилие благ, обращают благополучие свое в средство к неправде» [7, с и 20].

Пс.143:12–14 Ихже сынове их яко новосаждения водруженая в юности своей, дщери их удобрены, преукрашены яко подобие храма: хранилища их исполнена, отрыгающая от сего в сие: овцы их многоплодны, множащыяся во исходищих своих: волове их толсти: несть падения оплоту, ниже прохода, ниже вопля в стогнах их.

Представив характеристику своих знатных современников, как людей преданных суете и живущих неправдою, и усиленно испрашивая защиты от них, как особой милости Божией, пророк описывает здесь семейное и домашнее благополучие их, бывшее отчасти причиной их легкомысленной и суетной жизни. Они живут так, как вообще живут сынове века сего, преданные суете и временному благополучию, состоящему в деторождении и изобилии пшеницы, вина и елея, скота и прочих благ земных. Все их мысли и желания сосредоточены на приобретении этих благ. «Да будут, – говорят они, – сыновья наши, как разросшиеся растения в их молодости, дочери наши – как искусно изваянные столпы в чертогах. Да будут житницы наши полны, обильны всяким хлебом; да плодятся овцы наши тысячами и тьмами на пажитях наших; да будут волы наши тучны; да не будет ни расхищения, ни пропажи, ни воплей на улицах наших» (пер. с евр.). Здесь нельзя не обратить внимания на разницу, заключающуюся в выписанных нами текстах по переводам славяно-греческому (LXX толковников) и русскому с еврейского, не только в отдельных словах, но и в целых выражениях, именно: 1) по славяно-греческому чтению стоит третье лицо (ихже сынове, как и в Вульгате: quorum filii), а в русско-еврейском первое лицо («да будут сыновья наши»); таким образом, представляется, что по первому (славянскому) переводу пророк говорит от лица сынов чуждых, иноплеменных, а по-второму – от лица самих иудеев. Но здесь вся разница заключается в той мысли, что пророк характеризует самих иудеев в нравственно-религиозном состоянии стоящими не выше иноплеменников, сынов чуждих; 2) по славяно-греческому чтению о житницах, или хлебохранилищах, сказано: отрыгающая от сего в сие, и этим выражено то, что скопление зернового хлеба, по причине его изобилия, пересыпалось из одного в другое помещение; а в русско-еврейском слова: отрыгающая… – заменены выражением: «обильны всяким хлебом». Таким образом, и здесь разница только в словах, а не в существе дела. В выписанных трех стихах ясно выражены мысли и суетные пожелания людей, преданных мирской суете. Люди эти ничего не желают, как только того, чтобы сыновья их были, как вновь посаженные деревья в саду, глубоко укоренившиеся, зеленеющие и цветущие; чтобы дочери их были удобрены (от «украшаюсь»), преукрашены наподобие храма, как приукрашенный идол языческого храма. «Вместе с юностию, – говорит св. Иоанн Златоуст, – пророк изображает и роскошь в одежде, и головные уборы, и другие женские украшения». А блж. Феодорит так выразил это: «Не естественная только красота украшает их, но и искусство облекло их в великое убранство; почему уподобляются храмам в честь идолов» [6, с. 670]. Изобилие плодов земных озабочивает их, как того богача, о котором говорит евангельская притча (Лк.12:16–20), – построить житницы большие против прежних и переложить весь хлеб и все добро от сего в сие. Прежде, чем изобретена была известная ныне роскошь и изнеженная обстановка, все богатство у древних состояло из стад скотов, овец и волов, для которых нужно было приготовить пастбища (исходища), или злачные пажити, а также и места, необходимые для укрытия от непогоды, что и выражено у пророка словами: овцы их многоплодни, множащияся во исходищах своих: волове их толсти. Вообще, по словам пророка, они во всем благополучны. А св. Иоанн Златоуст так говорит о сем благополучии: «И земледелие их охраняется с великою заботливостью и с великим тщанием, плоды созревают, ограды стоят твердо (несть падения оплоту), виноградники возделываются и ограждаются со всех сторон (ниже прохода), нет ни шума, ни смятения» (ниже вопля в стогнах их). А блж. Феодорит к сему прибавляет: «и никогда не бывает у них несчастия, не бывает вопля, как по умершим, но проводят время в удовольствии и смехе, не испытывая никаких неприятностей» [7, с. 1121–1122].

Пс.143:15 Ублажиша люди, имже сия суть: блажени людие, имже Господь Бог их.

В сем последнем стихе кратко выражен взгляд на судьбу тех людей, которых современники пророка Давида считали блаженными, счастливыми (ублажиша). О них, об этих ублажаемых людях, пророк говорит, что они уподобились суете (ст. 4), говорят только суетное и живут неправдою (ст. 11) и, несмотря на то, пользуются внешним благополучием домашним и семейным, и как бы за все это ублажиша их люди, т. е. признали их блаженными, счастливыми, сказали о них (пер. с евр.): «Блажен народ, у которого это есть», т.е. у которого имеются и сыновья здоровые и цветущие, как деревья в саду, и дочери искусно украшенные, как статуи в идольских храмах, у которого и житницы наполнены всякого рода хлебными зернами, и многочисленные стада овец, и множество жирных и тучных волов, у которого и ограды для всего этого имущества крепки, и не слышно никакого шума и плачевного вопля в их улицах и задворках (в стогнах их). И по причине такого внешнего благосостояния «ублажаются людие», как дополнено на полях «Учебной Псалтири» издания 1897 г. Но в этом ли состоит истинное блаженство? Пророк говорит, что истинно блаженны те люди, которые веруют в Господа Бога, любят Его, исполняют Его заповеди, на Него единого надеются: блажени людие имже Господь Бог их. О том, какие люди блаженны, учил Сам Господь наш Иисус Христос (см. Мф.5:3–12). И никто из людей не мог преподать людям высшего и более совершенного учения о блаженстве.