Монах Моисей Святогорец. Выдержки из главы «Различение и убийство страстей» книги «Как убить страсти»

Монах Моисей Святогорец

Слезы Адама при входе в рай были началом трезвения, очищения, покаяния и вели его к просвещению и бесстрастию. В этом заключается первая нужда: в сердце человека должно родиться реальное желание отказа от страсти, он должен, как говорит нам Священное Предание, терпеливо, настойчиво, продуманно, искренне и смиренно сражаться на войне со страстями. Человек должен приобрести мир, собрать свой ум, собрать все свои силы, понять свои возможности, изучить их, помолиться, пролить слезы, смириться и, конечно же, участвовать в таинственной жизни Церкви. Нашим предводителем в этом прекрасном и священном подвиге за очищение от страстей является Сам Христос, призывающий нас следовать за Ним с доверием, любовью, свободой, радостью и готовностью жертвовать всем, что у нас есть.

Страсти просто кишат в нас, они свили уже себе гнездышко, поскольку мы их давно-давно пригрели, мы их обсуждаем, о них заботимся, даже любим, постоянно оправдываем, поскольку мы считаем их небольшими по сравнению с тем, что творится в душе окружающих, и поэтому мы постоянно и систематично медлим с их искоренением. Давайте быть честными и искренними с собой: разве не так обстоят дела?

Наши страсти являются весьма значительными внутренними движущими силами. И нужно с самого начала сказать, что культивирование страстей в нашей душе является формой отречения от Бога в нашей жизни, поскольку страсти, как мы уже сказали, являются вещами богоборческими и управляются демонами. Культивирование страстей также означает, что в нас есть опасное самодовольство, навязчивый нарциссизм, самообожествление, и все это лишает силы нашей души чувствительности, как бы удаляет «нервные окончания» души, которая больше не является живительной силой, а истлевает и умирает.

В таком состоянии человек занимается самолюбованием и в итоге – самообманом. Он оправдывает и доходит даже до открытой поддержки своего греха, а потом замыкается и становится бесконечно одиноким, доходит и до того, что жизнь становится безрадостной и невыносимой… Заканчивается все поклонением идолу самого себя, получением удовольствия от ощущения своего греха, и это состояние нераскаянности в глубине души удовлетворяет человека. И отсутствие Бога скорее становится выгодно. Грешник думает, что живет свободно и не подчиняется никакому контролю, не слушает ничьих замечаний.

Плен страстей полон боли. Человек, забывая Бога, обожествляет материю и самого себя. В этом случае нужно вспомнить о невыразимом несчастий жизни во грехе. Удаление от Бога создает глубочайшее одиночество, страшную отрешенность от всего вокруг и невыразимое опустошение. Человек не радуется, ничем не удовлетворяется, не чувствует себя единым целым и никак не может успокоиться. Без Бога все безрадостно, бессмысленно и затемнено. Отношения становятся враждебными и безнравственными. Господствует какое-то безумие. Царствует разврат. А человека влечет делать то, чего он на самом деле совсем и не хочет, то, для чего он не был создан и предназначен. Итак, вместо того, чтобы избавиться от этого болезнетворного состояния, обычно человек начинает заниматься самооправданием и, по сути, издевательством над самим собой. И доходит до того, что начинает конфликтовать с Самим Богом, как будто Он является виновником такого вот его положения.

Христос пострадал добровольно, призваны и мы также добровольно последовать Ему и распять наши страсти, сораспявшись нашему Спасителю. Необходимо взойти на эту первую ступеньку своим собственным волевым усилием, искренним желанием и всецелым расположением. Иначе ничего не бывает. Эта добровольность – основное условие, вся наша воля должна быть направлена на прохождение этого подвига. Господь – не хозяин и не господин безвольных, несвободных, нецелеустремленных людей, но Отец любимых Им сыновей, непрестанно желающий им спасения. Всех Он хочет спасти и привести к познанию истины, но и сами они должны желать истины и трудиться для нее.

Итак, человек призывается искать и найти скрытые в нем силы, а также немедленно их активизировать. Этот труд не очень-то легок и приятен. Пригревшиеся в нас в течение долгого времени страсти уже нашли там себе уголок, пустили корни и… полюбились нам. Поэтому их выкорчевывание довольно неприятно: царапает, саднит и болит. Мы приучились жить со страстями, командовать, продвигаться по службе, добиваться признания и даже почтения. В этом имеем какое-то удовлетворение, наслаждение и даже безопасность. Старец Эмилиан из Симонопетры говорит: «Когда я гневлив, а хочу стать спокойным, мне кажется, что тогда я все потеряю и не смогу больше управлять. Когда я гордый, но хочу быть смиренным – у меня складывается впечатление, что тогда остальные об меня вытрут ноги. Сейчас же со своей гордостью я считаю, что нечто значу. Вот и необходимо очиститься от этого „нечто“, нужно изгнать это из себя – тогда и покинет меня страсть».

Избавление от страсти начинается с упорного желания такого освобождения. Страсть – она как колючая проволока, стена, перегородка, отделяющая меня от Бога. По слову апостола Павла, это вражда к Богу. Но, конечно, одного желания не хватит. Нужно, чтобы это желание стало еще и реальностью, чтобы эта враждебная Богу страсть преобразилась в угодную Богу добродетель. Именно это и означает – преобразиться и измениться: то есть оставить зло и возлюбить благо, воспламенить священную жажду, божественную любовь, влечение к Богу и радость бесстрастия. Эта живая жажда принесет борцу за свободу внутреннюю гармонию, поскольку ему непозволительно быть хмурым, нервным, пугливым, ворчливым, унылым, подавленным и расстроенным. Если в духовной жизни не хватает оптимизма, надежды и настоящей радости, тогда можно уверенно сказать: что-то идет не так.

Аскеза и подвиг существуют не только для монахов. Для всех христиан. Это – завещание Евангелия. Мы уже сказали, что страсти управляются бесами. Христос указал, что род демонов не изгоняется ничем, кроме поста и молитвы. То же можно сказать и о войне со страстями: она не может вестись без ее оружия – поста и молитвы. Святитель Григорий Палама отвечает тем, кто осознанно подвизается, что различные страсти, каждая по-своему, несет в себе диавола, поэтому и страстный человек, даже не желая этого, является одержимым, при этом многие страдают одержимостью, совершенно и не желая этого. Разбиваются эти бесовские капканы, а губительные страсти побеждаются только теплой молитвой, рассудительным постом и многим смирением.

Но и в аскезе не должно быть перебора. Аскеза – убийство не тела, а страстей, как говорил авва Пимен. Сам подвиг имеет своей целью не измотать и уничтожить наше тело, а показать на деле нашу любовь к Господу, наше пламенное желание сделать Его Господином нашей жизни, Который занимает главное положение в нашем сердце. Каждый в свою меру может подвизаться, кем бы, где бы и когда бы он ни был. Все могут молиться и призывать Бога, желать Его, помнить о Нем, ощущать Его присутствие, благодарить и славить Его всем сердцем за тысячи Его даров. Молитва выражает нашу любовь к Богу. Мы не можем ее творить сами, мы призываем Его, чтобы Он Сам нам помог в этом. Без направляющей помощи Бога мы ничего не можем исполнить. И отсечение страстей без содействия Божия также невозможно.

Особое значение в этом вопросе имеет вклад великого учителя и отца Церкви святителя Василия Великого, который с данной ему Богом мудростью обращается к своему ученику Хилону и к нам: «Не заставляй себя сразу подвизаться с избытком, не дерзай на многое самовольно, поскольку от неопытности потеряешь и малый свой подвиг. Лучше продвигаться неспеша и понемногу. С рассуждением отсекай житейские наслаждения, чтобы избавиться от плохих привычек, поскольку, если вырвешь сразу все наслаждения страстей, на тебя упадут все искушения. А если со страстями борешься по очереди, переходя от одной к другой, то гораздо легче их победишь каждую в свое время». А в другом месте говорит: «Нам нужно стать господами страстей и рабами Бога». Страсти сводят с ума и опьяняют. Многие страстные люди заболевают неисцелимо от своего невнимания и даже не понимают, что они больны. Страсть никогда не делается явной сразу тому, кем она обладает, если только кто-то со стороны не подскажет ему.

Глубокомысленный святитель Григорий Богослов тоже внес свой серьезный вклад в нашу тему: «Давайте отсечем самих себя от страстей и не оставим ни одного корешочка зла, который бы мог вырасти и нас обеспокоить. Последуем образу и будем уважать подлинник. Отвергни плотские страсти, отвергни и душевные. Насколько душа драгоценнее тела, настолько более важное значение имеет очищение ее перед очищением тела. А если так достойна похвалы телесная чистота, исследуй, насколько важнее чистота души». В одной из своих поэм он говорит: «Стыд покрыл тело, но ум управляется бесстыдством, отчетливо видит чужие пороки и слеп к собственным. Я по своим мыслям – небесный, а по вожделениям – земной; мирен и спокоен, но с первым же ветром, пусть самым легким, вздымаюсь на волнах и не успокоюсь, пока не придет затишье». А в другом месте говорит так: «Влюбленность, хмель, ревность и демон равны между собой: если кого они поражают, то затуманивают ум. Бдение, молитва, слезы – вот лекарства для исцеления наших страстей».

Божественный Златоуст, великий воспитатель и лучший проповедник, часто говорит об анатомии и убийстве страстей: «Часто страсти свирепы более, нежели морские волны, и если кто неопытен – тот тонет. Но опытный кормчий, разумно размышляя, управляет своими страстями, прежде чем совсем их оставить, и ведет корабль к тихой гавани спасения». В другом месте он говорит, что «чем дольше страсти в нас живут, тем труднее они поддаются исцелению. Лечебные же меры против страстей – это их немедленное выявление и искоренение, не давающие им времени вырасти. Не бывает благой страсти, все страсти грубы, деспотичны и ненасытимы. Воспоминание страданий Господа содействует в излечении их. И пусть ты даже царь – никакой от этого пользы, если при этом находишься в плену у страстей. Все страсти исцелимы, и нет такой, которую нельзя излечить, достаточно лишь того, чтобы мы не проявляли небрежения и уныния. Исцеление страстей приходит и при воспоминании о будущем Суде». И заканчивает выдающийся отец Церкви следующим: «Какая польза от того, что ты богат и владеешь деньгами, когда в добродетели ты беднее всех? Какая выгода иметь в руках столько и не быть способным удержать свои страсти?»

Святитель Григорий Палама советует для лечения неподобающих страстей приобрести «вожделение Небесного Царства, смиренное размышление, славу Божию, нищету духа, восхваляемую Господом, очищение ума и сердца от неуместных, постыдных, лукавых и воображаемых помыслов, а также необходимое воздержание тела». Согласно святителю Григорию Паламе, страстный и нераскаивающийся человек становится более безумным, жалким и бесчестным, чем бессловесные животные, порабощенный страстями, конечно же, не может подняться до того, чтобы мыслить благородно, поэтому и предается услаждениям, излишествам, высокомерию, страсти к приобретению, власти, сладострастию и увлечению собственным величием.

Я заканчиваю эту беседу с надеждой, что не очень вас утомил, и с искренним чувством, что говорил с вами не как учитель, но как смиренный брат. Напоследок вспомню потрясающие слова преподобного Исаака Сирина: «Насколько сладостными кажутся причины и поводы для страстей! Но каждый может их отвергнуть, успокоить и потом радоваться. Но непросто забыть о желаниях, ведущих к страстям, поэтому мы и искушаемся, сами того не желая. Страстей в нас уже нет, но поводы, послужившие их началом, мы продолжаем любить. Греха уже не желаем, но мысли о них с удовольствием принимаем. Поэтому помыслы и пожелания становятся причиной новых грехов. Любящий греховные желания и причины страстей, сам того не желая, остается порабощенным ими. А ненавидящий свои грехи прекращает их творить, и исповедуется, и бывает прощаем. По-другому невозможно избавиться от привычки ко греху, как только положить вражду против него, так же как и невозможно получить оставление грехов без исповеди. Враждебность ко греху – это верное доказательство смирения, а исповедь – показатель сокрушения, которое происходит от стыда в сердце… Все мы грешные, и нет человека, свободного от искушений. Покаяние превыше всех добродетелей и завершает свое дело только в час смерти, поэтому и требуется оно всегда и от всех…»

Смиренно молюсь о том, чтобы знание анатомии страстей привело к их убийству, а убийство страстей – к стяжанию добродетели.

Монах Моисей Святогорец. Выдержки из главы «Различение и убийство страстей» книги «Как убить страсти» (С.3-15)