Константин Ефимович Скурат «Понятие о христианской молитве»
Таинственность христианской молитвы
Молитва есть одно из таинственных явлений христианской жизни. «Имя молитвы есть чудно, – говорит архимандрит Иринарх, – непостижимо человеческим разумом, недоведомо ангельским умом, объясняемое только во глубине неисследимой бездны любви Божией к человеческому роду»[1]. Поэтому-то дать полное, исчерпывающее определение молитвы – невозможно.
Святые отцы и подвижники христианские, всю свою жизнь посвятившие молитвенному подвигу, достигши самых высоких ступеней в нравственном совершенствовании, не могли с точностью указать, что нужно понимать под христианской молитвой. Одни из них придают ей преимущественно интеллектуальные свойства: называют ее «беседою ума», его восхождением к Богу[2]. Другие определяют молитву со стороны волевых функций: называют ее «деланием»[3], «путем к Богу»[4], «служением выше других»[5] и т. д. Третьи говорят о молитве как сердечной деятельности. «Молитвою, – пишет святитель Феофан, – преимущественно оживляется сердце в чувствах своих»[6]. Называют «страх Божий» началом всякой добродетели[7], в частности – и молитвы[8]. А святитель Василий Великий и святитель Григорий Нисский определяют молитву как «прошение у Бога»[9].
Такое различие в определении молитвы, по суждению Исаака Сирина, объясняется тем, что для предметов будущего века, каковым и является молитва, мы не имеем подлинного и истинного названия[10].
Вникая в психологию молитвы, можно установить только отдельные ее существенные признаки, по которым и составить хотя частичное ее определение.
Понятие о молитве в узком смысле
Молитва может быть понимаема в двояком смысле: узком и широком.
Существенным признаком молитвы, понимаемой в узком значении, служит устремление души человека к Богу. «К Тебе, Господи, воздвигох душу мою» (Пс. 24, 1), «Возвесели душу раба Твоего, яко к Тебе взях душу мою» (Пс. 85, 4; 142, 8), – восклицает Псалмопевец. Возношение души к Богу есть не что иное, как устремление всех ее сил.
Некоторые из святых отцов и подвижников благочестия все душевные движения возводят к уму и сердцу, как главным силам души, и потому определяют молитву как «восхождение ума и сердца к Богу»[11].
В обыденной жизни мы открываем свой внутренний мир пред окружающими нас людьми посредством слова. Этим путем мы сообщаем близким свои нужды, просим у них помощи, благодарим их и т. п. Слово – это необходимое условие для наших сношений с людьми. Иногда оно заменяется или сопровождается жестами, мимикой, внешними знаками. Также и при молитве, понимаемой в узком смысле, человек, возносясь своей душой к Богу, выражает свои мысли и чувства внешне – словом и движениями. И как в сношениях с другими людьми, особенно с теми, от которых мы хотим получить совет или помощь, мы стараемся держать себя пристойно, так несравненно большее благоговение требуется от нас в словах и внешних знаках при молитвенной беседе с Существом высочайшим и Всесвятым, в руках Которого вся наша жизнь, все наше благополучие. Вот такого-то рода беседа человека с Богом – как определенный религиозно-нравственный акт выражения вовне известного духовного состояния – и есть молитва, понимаемая в узком смысле слова.
Так именно и определяется молитва в Пространном православном христианском катихизисе. «Молитва, – читаем в нем, – есть возношение ума и сердца к Богу, являемое благоговейным словом человека к Богу… и сопровождаемая другими знаками благоговения»[12].
Понятие о молитве в широком смысле
Но кроме указанного узкого смысла молитвы как в Священном Писании, так и у святых отцов молитва понимается еще и в широком смысле – как религиозно-нравственное душевное состояние[13], в смысле постоянного сердечного и благоговейного памятования о Боге, упования или надежды на Него во всех случаях жизни.
В таком именно смысле может быть понята и заповедь святого апостола Павла о непрестанной молитве[14]. Об этом говорит и собственный пример самого Апостола, который, работая днем и ночью в деле благовестия Христова[15], добывая себе пропитание собственными руками37, в то же время «нощь и день преизлиха молящеся» Богу[16].
О молитве в широком смысле говорят и святые отцы. Так, святитель Василий Великий учит, что молитву «следует не в словах заключать, но поставлять ее силу более в душевном расположении и в добродетельных делах, непрерывно проходящих чрез всю жизнь. Таким образом человек может достигнуть того, что вся жизнь его окажется непрерывною и непрестанною молитвою»[17].
Точно также имеет в виду молитву в широком смысле и святитель Иоанн Златоуст, когда говорит, что «можно идучи на площадь, ходя по улицам, творить продолжительные молитвы, можно сидящему в рабочей храмине и занимающемуся работой посвящать Богу дух свой, и входящему и выходящему, можно, говорю, творить продолжительную и усердную молитву»[18]. «Непрестанно прибегай к Богу: стоишь ли ты, или сидишь, или лежишь, пусть бодрствует сердце твое в твоем псалмослужении», – призывают к постоянному сердечному памятованию Бога святые старцы Варсонофий Великий и Иоанн[19].
Таким образом, молитва, понимаемая в широком смысле, может совершаться в любое время и во всяком месте. Святые отцы убедительно доказывают, что молитва, понимаемая в смысле религиозно-нравственного настроения, сердечного и благоговейного памятования о Боге, надежды на Него во всех обстоятельствах жизни, может быть совершаема всегда и везде, что такого рода молитва вполне совместима с обычными делами и обязанностями, которые налагаются на человека его общественным положением[20]. Поэтому те люди, которые под предлогом молитв и псалмопения уклоняются от труда, не имеют оправдания[21].
Так понимает христианство молитву в узком и широком смысле. Нужно сказать (как было уже упомянуто в начале этой главы), что христианская молитва есть тайна, и потому данные определения не вполне отражают всей ее сущности. «Каким образом человек, терние, прикасается во время молитвы к Богу, огню поедающему, и не опаляется?», – спрашивает архимандрит Иринарх. «О! это тайна, – отвечает он же, – непостижимая и для умов ангельских, которые изумевают пред человеколюбием Божиим, зряще, как человек, облеченный плотию, дерзает мыслию своею возлетать на небо – к Престолу Божию и там открывать во уши Самого Господа чувствование своей души и делается вместе с ними участником славословия Господа»[22].
Исходя из такой таинственности молитвы, ученики Христовы и обратились к своему Учителю в дни Его служения на Земле с просьбой научить их правильно молиться. И Господь исполнил их просьбу – дал им, а в лице их и всем нам, образец молитвы – «Отче наш».
Поскольку эта молитва преподана Самим Господом, то и называется молитвой Господней.
[1] Иринарх, архимандрит. Беседы о молитве, составленные на основании учения Священного Писания и подвижников в молитве для разумного упражнения и преуспеяния в молитве. Т. 1. М., 1860. С. 28.
[2] Добротолюбие. Т. 2. С. 207, § 3; С. 218, § 86 (преподобный Нил Синайский).
[3] Добротолюбие. Т. 5. С. 366–367, § 45 (патриарх Каллист и преподобный Игнатий).
[4] Игнатий (Брянчанинов), святитель. Сочинения. Т. 1. СПб., 1905. С. 140.
[5] Макарий Египетский, преподобный. Духовные беседы, послания и слова. Свято-Троицкая Сергиева Лавра, 1904. С. 373 и 381. (Сл. 3, гл. 2 и 14).
[6] Феофан (Говоров), святитель. Путь ко спасению. М., 1894. С. 240.
[7] Добротолюбие. Т. 2. С. 645, § 1 (преподобный Исаак Сирин).
[8] Феофан, святитель. Путь ко спасению. Указ. изд. С. 41.
[9] Василий Великий, святитель. Творения. Ч. 4. Беседа 5. На память мученицы Иулитты. Сергиев Посад, 1892. С. 65.
[10] Творения. Сл. 16. О чистой молитве. Сергиев Посад, 1911. С. 63.
[11] Нил Синайский, преподобный. Творения. Ч. 1. Слово о молитве. Гл. 35. М., 1858. С. 179.
[12] Пространный христианский катихизис. М., 1889. С. 102.
[13] Еф. 6, 18; 1Сол. 1, 2–3; 1Тим. 2, 8.
[14] 1Сол. 5, 17.
[15] 1Сол. 2, 9; Деян. 18, 3; 20, 34; 1Кор. 4, 12; 2Кор. 11, 9.
[16] 1Сол. 3, 10.
[17] Творения. Ч. 4. Беседа 5. Сергиев Посад, 1892. С. 65–67.
[18] Цит. по: Дьяченко Г. Уроки и примеры христианской надежды. М., 1894. С. 176.
[19] Святоотеческие наставления о молитве и трезвении. Указ. изд. С. 480.
[20] Ефрем Сирин, преподобный. Творения. Ч. 3. М., 1849. С. 284. (Сл. 64); Ч. 4. М., 1850. С. 68. (Сл. 88).
[21] Василий Великий, святитель. Творения. Ч. 5. Правила. Отв. на 37 в. Сергиев Посад, 1892. С. 160–162.
[22] Беседы о молитве. Т. 1. Указ. изд. С. 31–32.
Источник: профессор Константин Ефимович Скурат. «Христианское учение о молитве и ее значение в деле нравственного совершенствования. Отдел I. Глава 1″
